Жребий Аида
За спиною Олимп. Век титанов в закате сгорает.
Подвывают из Тартара пленники – видно, с тоски.
О, Ананка-Судьба…На коленях тебя умоляю:
Перестань хоть на миг мне надсадно ломиться в виски!
Жребий брошен – и взят. Позади ликование братьев.
Колесничий и воин, охотник – и загнанный зверь,
Я смиряюсь, бросая на плечи багряный гиматий,
Становясь не собою, а миром подземным теперь.
Холод Стикса, и Таната меч, и забвение Леты –
Это – он? Это – я…И венец мой – из мрака отлит.
Я иду. Я – Владыка. Давайте, слепые аэды!
Прохрипите о том, как безжалостен некто Аид.
Быть судьею у мертвых, заведовать смертною болью –
Мой победный удел, вызывающий натужный смех.
Мне не выйти из тени, куда ухожу добровольно,
Мне, как видно, и в песнях – стоять за плечами у всех…
Стонут воды Коцита и дремлют плакучие ивы -
Жребий взят. Верный мрак, торопясь, накрывает собой…
И в висках – вечной песней - из титулов самый правдивый:
Я – лишь строчка, в том свитке, что писан слепою Судьбой.